Главная > Воспоминания > Воспоминания Вовки Четыркина

Воспоминания Ахшара - друга квартета "ПЛЮС" и старейшего аппологета бардовской песни во Владикавказе

25 лет назад, в 1983 году, Северо Кавказский Горно-Металлургический Институт (или СКГМИ, а попросту ГМИ) был весёлым местом. На мой взгляд, взгляд пожилого, 43-летнего человека, он был тогда гораздо веселее, чем сейчас. Сейчас, вообще всё какое-то невесёлое. Хотя порой смешное.

Но дело не в том. Дело в том, что тогда, в 83, жизнь бурлила и кипела, а в ГМИ особенно, потому, что девушек было мало. ГМИ - технический институт и максимум что бывало на факультетах - это половина девушек. А в основном было конечно меньше. И надо было очень постараться чтобы понравиться этим девушкам. Мы лезли в горы за рододендронами на 8 марта, тащили в горы самих девушек и неумело играли для них на гитарах и пели.

Впрочем некоторые делали это умело. Вот нужный момент для введения главного героя этого опуса - собственно героев было целых четыре штуки - коллектив групы Плюс. Я был лично знаком с двумя - Владимиром Четыркиным (гитара, вокал) и Муратом Цховребовым (тексты, гитара, второй вокал). Были ещё барабанщик и флейтист, но их я видел всего пару раз и не помню как следует.

Так вот, для Владикавказа в те времена, группа Плюс была заметной. Они выступали по радио! Девушки млели, слушая их песни. Короче, звёзды местного масштаба. И что вдохновляло - Четыркин и Цховребов учились прямо в ГМИ, и их можно было увидеть и даже потрогать.

Я, в те времена, писал и пел песенки с усердием заслуживающим гораздо лучшего применения. Но, в отличие от большинства сочинителей и исполнителей, я таки видел, что у Плюса получается лучше, чем у меня. Я ревновал и восхищался. Уже тогда я явственно понимал что 95% процентов силы в песне, заключается в исполнении.

А Четыркин исполнял как зверь. Я страшно завидовал его серебрянному голосу с диапазоном в три октавы и его умению играть на гитаре не лажая. Он в те времена ещё и в ресторане играл и пел - а это был уже запредельный класс. Играл на электрогитаре Ямаха! В те далёкие времена электрогитару Ямаха нельзя было купить в универмаге. Её надо было доставать! А стоила она как пол-машины. Короче Вова Четыркин был предметом моей юношеской зависти по многим параметрам.

Первый раз я столкнулся с ним после какого-то КВНа. За кулисами актового зала. Разговора у нас не получилось. Опять же на почве КВНа мы столкнулиь ещё раз - вместе ездили в Грозный, выступать в тамошнем университете. В зале, помню, сидело человек 10 и все комсомольские активисты. По тем временам ещё без автоматов, не то худо бы нам пришлось!

Уже вернувшись из армии и снова взяв в руки гитару я вспомнил о Плюсе и стал наводить справки. Выяснилось что Плюс окопался в новой республиканской библиотеке на набережной. Что они там репетируют свой новый альбом.

А я, вдвоём с товарищем, театральным актёром, тем временем, ходил и искал ангажемента - где бы спеть. Товарищ мой тоже был автор-исполнитель, но мне его песни не особо нравились. В глубине души я был уверен что он не способен составить мне конкуренцию. И когда он как-то раз показал мне объявление в газете, гласившее "Алло, мы ищем таланты!" (это не шутка), и предложил сходить на прослушивание, я сразу согласился. И по жлобски ещё подумал, что хорошо бы товарища протолкнуть выступать первым - а потом уж самому. Произвести впечатление на выгодном фоне.

Прослушивание состоялось в актовом зале поликлиники. Я был удивлён и обрадован увидев в зале Четыркина и Цховребова. Кроме них был некто Иванидзе - солиднейшего вида мужчина в плаще "лондоский туман", который предложил нам сразу же начать.

Товарищ мой начал умащивать задницу на стул, но Иванидзе солиднейшим тоном сказал - Давайте по взрослому, и показал толстым пальцем на сцену. Товарищ вышел и отыграл свой блок. Мне не понравилось, как обычно. Потом вышел я и отыграл свой блок. А я тогда писал и пел остро-социальные песенки. И получал за них на слётах КСП разные призы. Ну и тут решил - а чего? Всегда шло и сейчас пойдёт!

Но не тут-то было. Товарища моего оценили очень высоко, за профессионализм исполнения. А меня, за отсутствие оного, забраковали. Ну ладно этот Иванидзе - я его в первый раз видел, но Четыркин! Какой удар! А я так восхищался этим человеком! Один Мурат пролил своеобразный бальзам мне на душу сказав что тексты у меня хорошие. Вероятно подразумевалось что пою я их как мудак.

Но нет худа без добра - мы договорились о встрече. Вова полагал, что я могу написать пару текстов на его мелодии. Я был огорчён непризнанием моих талантов исполнителя, но польщён приглашением. Таким образом я очутился в республиканской библиотеке на репетиции Плюса. Там было очень по творчески и вообще, это был первый раз когда я оказался на репе у таких крутых музыкантов!

Я балдел от одного только осознания факта. Плюсы тем временем репетировали. Я всё ждал когда-же они пошлют за водкой и начнётся богемный разврат, но так и не дождался. Раз за разом они пытались спеть свой Пустынный брег в полном составе и без ошибок. Мне казалось что всё просто замечательно, но Вова всё находил и находил шероховатости. Вова сказал тогда одну из фраз которые я помню до сих пор - Репетиция, сказал Вова, начинается тогда, когда тебя не просто тошнит от этой песни, а уже начинает рвать. А когда тошнит - это ещё не репетиция!

С тех пор когда мне надо что-то выучить и я не довожу дело до рвоты - я знаю, репетиции не было и я ни хренасеньки не выучил.

Я приходил к ним на репы ещё пару раз и даже пытался снять их певичку (зачем нужна была певичка если был Вова???) но певичка не снялась. Она была влюблена в Вову (ещё бы!), а ко мне относилась с лёгким презрением.

Однажды я удостоился приглашения к Вове прямо домой! Не в гости а по делу, за фонограммами на которые мне надо было написать тексты. Я припёрся с гитарой. Одной из моих навязчивых идей в те времена, было желание импровизировать. Бывало, в компании, кто-то играл песенку на трёх аккордах в первой позиции, и я довольно успешно, из первой же позиции играл простенькую мелодию почти без лажи. Естественно когда гармония разветвлялась я начинал лажать в геометрической прогрессии. Но попыток не оставлял.

Так вот припёр я к Вове гитару и под его фонограммы стал пытаться что-то там сымпровизировать... Я ожидал от Вовы суждения и волновался. Вова сказал вторую фразу которую я помню до сих пор - Импровизация, сказал Вова, должна быть тщательно отрепетирована. И я вспомнил что такое репетиция. Да... Я сразу поверил Вове. И моя навязчивая идея перестала быть навязчивой. Но живёт до сих пор! Хотя импровизации я с того дня либо репетирую либо играю до первой лажи.

Вова дал мне пять фонограмм. На одну из них уже существовал текст Мурата Цховребова. Я так и не смог ничего сочинить на эту фонеру. Был задавлен авторитетом Мурата. Но на все остальные я успешно сочинил песенки и поскольку Вове они не понравились, пою их сам до сих пор. Правда у двух из них я заменил мелодию на свою. Вовина была не по моим исполнительским силам. А две другие остались на Вовину мелодию - я малость её упростил и с ужасом жду, что как-то раз, когда я буду петь эти песенки со сцены, в зал войдёт Вова Четыркин, весь в чёрном и с гранатомётом в руках и без единого слова через весь зал пустит мне в живот длинную, лоснящуюся гранату за профанацию искуства.

После неудачи на ниве песенной поэзии я ещё несколько раз встречал Вову и Мурата. Как-то раз мы даже попали к Мурату домой и пили там чай и Мурат познакомил меня со своей бабушкой. Мурат вообще был одним из самых интеллигентных людей из всех кого я знаю. И бабушка его оказалась очень интеллигентной дамой. А может мне так казалось потому, что я привык к совсем другим Цховребовым, которые были неплохими и даже хорошими людьми, но жизнь в Ногире сделала их совершенно непохожими на Мурата и его бабушку.

Клуб самодеятельной песни в то время собирался на частной квартире у одной девицы, которая в последствии, сдуру вышла за меня замуж. Мы собирались у неё дома и пили чаи и пели песенки. Приглашали всех кто мог спеть что-то новое. И как-то раз мне удалось затащить Мурата и Вову на одно из наших сборищ. Они сидели на диване с легкими улыбками, как олимпийские чемпионы пришедшие на тренировки инвалидов-дошкольников в сельский клуб и молчали. В ответ на просьбы спеть - сурово отказывались, а мы робели и не настаивали. Но в конце концов железное сердце Вовы размякло и он, перед уходом спел забойный блюз про рояль и губную гармошку... И они ушли, а мы остались.

Это была моя последняя личная встреча с Вовой и Муратом. С тех пор мы только время от времени переписываемся. До сих пор не могу понять, почему Вова не стал кем-то вроде Пресняка? Обидно, да?!..

Главная > Воспоминания > На верх