Жека уходит.Все имена приведённые в рассказе - вымышлены.- Как бы так изловчиться и ускоренно прожить эту неделю, - говорит жена. - А что такое? - спрашиваю я. Спрашиваю рассеянно - собираюсь на работу и в голове три слоя мыслей: Собрать ланч, не забыть пропуск, переставить машину пока штраф не дали. На работу я езжу на велосипеде - машина не нужна. Жена не отвечает. Подхватив стопку белья в стиралке, она устремляется наверх. Хм... что-то не так. Ах да! Как же я забыл - Жека уходит! Жеке шарахнуло пять лет, и он уходит от нас в школу. У нас, знаете-ли, детский сад. Домашний. Субсидии... не подвал... рядом парки... горячее питание... образовательная программа... Телефона не будет - это не рекламное произведение. Это, скажем прямо, ябеда на действительность. Так я о Жеке. Он появился у нас три года назад, обычным порядком, как все остальные. Мы - русскоязычный детский сад в пределах досягаемости, вот к нам и привели Жеку. Уж он плакал... К плачу он вкуса не потерял за все эти три года. Как на одной из картинок Херлуфа Бидструпа - где ребёнок орёт и упирается по дороге в дет. сад, а потом, точно так же орёт и упирается по дороге домой. Вообще плачут дети много, со смаком, разными способами, и порой, по совершенно таинственным причинам. А что вы хотите - специфика работы. Именно об этом пойдёт речь. О специфике. Не скажу, что нас прямо утомили распросами о том, каково это - держать дома детский сад. Но пяток-шесток консультаций мы на эту тему уже дали. Абсолютно все консультируемые полагали, что домашний детский садик - это нормальный такой, не шибко хлопотный бизнес, типа изготовления на дому пельменей, или, скажем, квашеной капусты. Выстрелила, насколько я знаю, только одна консультация. Да и то, тётенька не просто консультировалась - она работала у нас ассистентом года полтора. До сих пор вспоминаем её добрым словом. И раз уж надо с чего-то начинать эту повесть о "тяготах и лишениях" наших - почему бы не начать её с такого критического аспекта, как ассистент. Один человек может принять максимум шесть детей от полутора лет. А больше девяти в домашних садиках не бывает - закон. Мы вообще повидали садиков - мама не горюй. Я - и то повидал. А жена - десятков пять, а то и шесть. Так вот, только один садик, из виденных нами, был на шесть человек с одним воспитателем. То есть были и другие, но вы туда не хотите. Мы не захотели. Там шесть детей ползают кругом по линолеуму, дружно на него писают, а воспитательница сидит, уронив натруженные руки и смотрит, чтобы они в этом во всём не утонули. Всё это, под навечно включённый телевизор. Трудно одному с шестью детьми. Ассистент - не роскошь, а средство прожить подольше. Нам с ассистентами везло. Но поиск и отбор - процесс болезненный. Дали мы раз объявление - "Требуется ассистент в детский садик". Русским по белому. Звонит мужчина, интересуется насчёт работы. Жена спрашивает, - А Вы по профессии кто? - Водитель грузовика! - отвечает мужчина. - Временно без работы, вот подумал - может к вам на пару месяцев... Жена всё поняла сразу, но она деликатная и не может человека огорчить. И, очевидно, не может объяснить, что дети - не свиньи, и привыкают к одному человеку, и крайне нежелательно менять ассистентов каждый год, не говоря уже о двух месяцах. Поэтому, вздыхая, жена приступает к перечислению обязанностей ассистента. - Так мне их ещё и кормить придётся? - возмущается водитель грузовика, - Ну нет, извините. Жена с радостью вешает трубку. У-ф-ф, пронесло! Следующим номером нашей программы, был ряд интервью, на которые претендентки заявлялись с мужьями. Особенно запомнились мне две пары, одна из которых, явно приехала в Канаду только потому, что в ней, в Канаде, очень много пустого места. Это были два огромных человека, оба квадратные - жена чуть пониже мужа - но выше меня. А я - метр восемьдесят шесть. Они сели в нашей игровой комнате, заняв три четверти её объёма и дружно посмотрели вниз, на мою жену, ростом в метр пятьдесят семь. Я тоже хотел зайти, поддержать подругу жизни, но места в комнате уже не было. Пришедшая вела себя робко, отвечая на вопросы запиналась, а её супруг разглядывал нас, и всё вокруг, суровым взглядом. Закончив интервью, жена моя пообещала позвонить, и посетители вышли, протиснувшись боком в наши немаленькие двери. Другая пара была нормальных размеров. Лет им было эдак по сорок, и выглядели они совершенно компанейскими людьми. Только вот в течение всего интервью, муж держал жену за руку, тревожно переводил глаза с моей жены на свою и успел ответить на половину вопросов раньше неё. По моему он ожидал, что мы начнём её бить. Я до сих пор не могу понять - что это была за волна с парным прохождением собеседования. Но за две недели мы нашли ассистента. А звонили нам потом ещё с месяцок. Cледует заметить, что за девять лет, этот процесс, мы были вынуждены повторить четырежды. Не считая поисков кратковременной замены на разные всякие случаи. Ну и конечно ассистент, пусть и временный - на неделю, должен пройти полицейскую проверку и регистрацию в головном учереждении. Время и деньги. Наш теперешний ассистент - дипломированный педагог и логопед. С Жекой она провела немало времени. Жека - один из тех детей, которые говорят чуть ли не с рождения. Только их никто не понимает кроме мамы. У Жеки всё осложнялось ещё и скоростью с которой он говорил. Жена моя, через месяц-другой уже понимала всё. Я - через год. Но я ведь и не провожу с детьми столько времени. Моё дело - хоз. работы и по магазинам. Ну и подменить - когда совсем уж надо. Раз-другой в год. Ещё готовлю иногда. Хотя в основном готовит жена. Это отдельная, считанная, головная боль. Многие родители хотят знать - чем вы кормите их ребёнка. Хотя, казалось бы - ну какое им дело? Кормим и кормим. Мало того, что родители хотят это знать, так головная организация требует меню на 10 дней без повторов. Другими словами - нельзя сварить котёл борща и давать его всю неделю. Готовить надо вкусно, но без специй. Детей к специям приучать не стоит. Овощи, фрукты. Был у нас один лёгкий год - кворум собрался всеядный. До сих пор вспоминаем со слезами. А обычно бывает ребёнок-другой с аллергией на молочный сахар, на чеснок, на цитрусы, на какао... Или просто на особой диете. В таких случаях мы просим еду с собой приносить. Но это тоже не отдых. Отдельно накрывать, отдельная посуда. Отказать нельзя по закону, да и нехорошо. Были у нас две сестрички - индуистки. Русские, но родители - индуисты. Мяса нельзя, яиц - нельзя, молока нельзя, лука и чеснока - нельзя. Мама приносила их еду в баночках. Кормили отдельно. Но мы не страдали - родители были замечательные. С такими родителями - жизнь гораздо проще. К этому я ещё вернусь. Жека, например, с самого начала ел всё и неплохо, а под конец вообще становился чемпионом каждый второй день - заканчивал обед быстрее всех. Кормление - это искуство, которое я ещё не освоил. То есть одного я накормить могу. У нас трое своих детей, и я не совсем без практики. Но жена умеет кормить из ложечки сразу четверых! И подгонять всех остальных. А есть дети которых подгоняй - не подгоняй, толку нету. Это у нас Ксюша - ребёнок полученный химическим путём. Шутка. Родители - химики. Ксюша - человек основательный и непреклонный. Она любит порядок, и смотреть как она вешает и складывает свою одежду - одно удовольствие. У неё хорошая речь и длинная концентрация внимания. Я никогда не слышал, чтобы она плакала. Жека был в неё влюблён, и говорил ей об этом не стесняясь. Ксюша оставалась глуха к его признаниям. А то и хуже - стояли они как-то у туалета, в очереди на помывку рук перед сном. И Жека очередной раз говорит, - Ксюша, я тебя люблю! - А я писать пошла, - бесчуственно ответила Ксюша и скрылась в туалете. Зрелая дама. Но кушает она мучительно медленно. Час! А что делать? Делать нечего - это часть работы. Для русского садика - весомая часть. Русские садики отличаются от местных тем, что в них кормят по десять раз в день. Ну ладно, по четыре. Из них - два раза полная еда - из тарелки, ложкой. Каша по утрам, или сереал. Суп или мясо с гарниром на обед. Мы детей приучаем жевать - никакой растёртой пищи не даём. За исключением овощных супов-пюре. А жевать многие дети не умеют. Пример тому - Катюня. При поедании супа, Катюня проглатывает жидкость, а твёрдую фракцию складывает за щёки. Когда защёчное пространство заполнено - процесс питания останавливается. Обучение проходит в три этапа - этап первый - примерно с месяц или чуть побольше - это внушить ребёнку, что открывание рта пошире и вываливание защёчного содержимого наружу - недопустимо. Этап второй - чуть покороче. Недели три. Научить ребёнка осознанно двигать нижней челюстью вверх и вниз, дабы содержимое щёк помаленьку, в перемолотом состоянии попадало куда надо. И последний этап - совсем короткий - полмесяца - синхронизация процесса. Таким образом, через каких-нибудь два-три месяца мы получаем человека жующего. Жека тоже через всё через это прошёл, но очень быстро - его и дома кормили твёрдой пищей. Родители тоже не помогают иногда. Давида приводят с конфетой во рту каждый второй день. У жены, при виде этого, в глазах загораются красные огни, как у Терминатора. Она даже становиться чуть менее вежливой. Но конфета - это пол-беды. Один из наших студентов не ел вообще ничего и было непонятно - как он живёт. Симптомов дистрофии не было. Нормальный был бутуз. Но не ел. Жена с ассистентом бились как мухи о стекло и приходили в отчаянье. И как-то раз он вдруг заел! Съел суп на обед, потом полдник какой-то. Иогурт что-ли... Потом пришли за ним родители. Спрашивают, - Ну как сегодня? Кушал? - Да! - хором вырывается у жены и помощницы. - Хорошо покушал! (Сложенные на груди руки, возведённые горе очи, блеснувшая слеза... ) - Вот молодец! - говорит папа. - Ну пойдём торт покупать! Жена заскрежетала зубами и зарычала, - Какой торт???!!! - Ну, когда мы что-то кушаем, мы за это всегда получаем торт! Когда они ушли, с женой сделались корчи. Вот одна из основных, а то и основная проблема и трудность домашнего детского сада - родители. В наших внутренних, мысленных покоях, по стенам развешены портреты родителей. Хороших - с цветами, и не очень - с дротиками. Дети - они и есть дети. С них взять совершенно нечего и винить их никак нельзя. Плохих детей нету. А вот родители... есть разные. Самое главное, конечно, это чтобы ребёнка любили. Будьте готовы, будущие владельцы и работники домашних дет. садов - это не всегда так. То есть, чаще всего это конечно так - Жеку, например любят. Да и как его не любить - очень уж он славный пацан. Жеку, пожалуй даже перелюбливают - но об этом позже. А Марианской впадиной нашего опыта был Василий. Привели его к нам в возрасте полутора лет и в три года забрали. Василий был случайностью - 48-летняя мамочка не заметила, что беременна. А папочка - ровесник - и подавно. Когда мамочка заметила - аборт делать было уже поздно. И родился Василий. До сих пор вспоминаю, как мамочка тащила его, бывало, по сугробам, за руку, иногда поддёргивая, как собачонку на поводке, а заведя в дом, сетовала, - Ну что за обормот! Пока по морде ему не нахлещешь - ничего не понимает! Жена моя, стояла с челюстью на полу и глазами как апельсины. Обормот, двух лет от роду, стоял рядом и обнимал мамочкину ногу. Он её очень любил, свою мамочку. У меня был разговор с отцом, на тему звонка в социальные службы, и незаконности такого обращения с ребёнком. Отцу было глубоко плевать - сам он никогда не обижал Василия. Был с ним терпелив, примерно в таком же духе, в каком профессиональная медсестра терпелива с умирающим, но не особо ей симпатичным пациентом. Так мы и не позвонили - это ответственность. Причём - огромная. Позвонишь - ответственность. Не позвонишь - тоже ответственность. Выбирайте. После Василия мы стали относиться к новым родителям с маниакальным подозрением. Некоторые обижались, но большинство реагировало адекватно. И второго Василия - слава тебе, кто там всем заведует, у нас не случилось. Но бывали грустные случаи, ещё более грустные оттого, что дети-участники были уж больно яркими и способными. Но это быстро проходило. Прямо на моих глазах, меньше чем за пол-года, трёхлетний сын разведённых родителей перестал улыбаться, потерял способность к сосредоточению, аппетит и превратился из мальчишки-солнышка в зомби. Деваться от этого, имея детский сад - некуда. У Жеки, с другой стороны, с этим всё в порядке. На Жеку не надышатся. Жека - свет в окошке. И это не просто уси-пуси. С Жекой занимаются, разговаривают, обучают всяким штукам, и вообще - портрет Жекиных родителей - определённо с цветами. Хотя и балуют они его. Но благодаря пилению моей жены - есть сдвиги к улучшению. Вообще портретов с цветами - масса. Ксюшины родители - однозначно с цветами. Индуисты - с цветами. Отличные родители. Жалко уехали в Индию - на полном серьёзе. Девчёнки там теперь ходят в школу в ашраме. А как здорово мы втроём распевали Харе Кришна махамантру!... Есть целая категория родителей - весьма многочисленная, в неё входят и бабушки, которая закутывает ребёнка в любовь, как в вату. Я это называю, простите, внематочной беременностью. Симптомы - трёхлетний ребёнок не в состоянии застегнуть большую пуговицу. Не умеет кушать ложкой. Нормальный ребёнок - умный и без задержки в развитии. Родители всё делают за него - потому, что любят. Предложение дать ребёнку одеться самому, такие родители воспринимают как сексуальные домогательства. Жена говорит, что в такие моменты хочется попросить двойную плату - воспитывать-то приходится двоих! Мы тоже его любим, но у нас он не один, и это превращается в дополнительный вызов. Жена как-то сделала куклу-робота для таких спартанцев - на роботе были все виды застёжек существующие в мире. Молнии, велкро, пуговицы, крючки... Чтобы тренировались. Бывают мелочи. По масштабу сравнимые с песчинкой в глазу или с камешком в туфле. Роза пришла в драном сарафане. Шов разошёлся - слегка так. Но она его пальчиком расширяет - ей это нравится. Жена говорит, - Роза, скажи маме - пускай зашьёт тебе сарафан. На следующий день дыра уже не под пальчик а под ладонь. Жена спрашивает, - Роза, ты забыла маме сказать про дырку в сарафане? - Не забыла, мама сказала, что у неё иголочки нету! Ну у жены-то иголочка есть. А у меня - дротик - в портрет. Злой я - что поделаешь. Родители опаздывают. Хорошие родители опаздывают и плохие и средние. Опоздания - это бич! И в английском варианте - то же слово. Плохо когда опаздывают утром - приводят ребёнка посередине зарядки. Отвлекают других, не дают своему получить навык. Плохо когда поздно забирают. "Ну подумаешь - пять (десять, пятнадцать) минут!". Я и сам такой - чего там убиваться из-за десяти минут. Но в конце десятичасового рабочего дня, когда впереди ещё уборка, непостижимым образом начинаешь считать секунды - не только минуты. И философское отношение к жизни не приходит на помощь. Его в этот момент нету. Обычно, за опоздания взимаются штрафы - доллар за минуту. Но в случае когда, например, садик закрывается в 17:30, а тебе надо собственного ребёнка доставить на танцы в 18:00 - деньги не помогают. Да и неудобно это - дань собирать. Не технически неудобно - душевно. Натурально, всегда есть один человек, приходящий вовремя. В 17:30. Не придерёшься. Уходит он с ребёнком - в 17:40. По контракту - прав. Весь этот плач, к сожалению, похоже напрасен. На основе 10-летнего опыта можно уверенно заявить - опоздания - часть работы. Неотъемлемая. Этим пороком страдает примерно треть людей (в том числе и я). Есть конечно родители которые никогда не опаздывают. Жека вот уходит - а ведь его, за все три года, может раза два всего и опоздали. За такое, под портретом, не только цветы - свечи ставим! Бытовые мелочи можно даже не рассматривать - разве что в комплексе. Как то; починка шведских стенок, качелей во дворе, наполнение бассейна, смена игрушек... Детям надоедает один и тот же набор игрушек и они перестают ими играть. Надо хотя-бы два набора - один в ходу, другой - в кладовке - выдерживается. Силу набирает! Помню, в самом начале мы накупили разного всего на полторы тысячи. А в последний год - вроде ничего вообще не покупали. Кроме расходных материалов типа красок, бумаги и т.д. Уходящие родители приносят игрушки из которых ребёнок вырос. Toy Story - в реальной жизни. Бытовуха слегка напрягает, но кровь не портит. Это, правда, с моей точки зрения - я ведь не меняю подгузники и не занимаюсь одеванием-раздеванием перед зимней прогулкой. А это эпическая задача! Кровь портит начальство - ибо это есть его первейшая функция. То есть, само начальство - оно ничего так. Сидит себе в конторе и подписывает документы. Документов, к слову сказать, вагон. Вот только вчера просмотрел статистику принтера и выяснил, что за четыре года распечатали 9000 (девять тысяч) листов. А принтеров у нас два. Печатаются листы посещения - групповые и на каждого ребёнка. Печатаются контракты. Много всего. По моим подсчётам на чисто бумажную работу по садику, моя грамотная жена, тратит порядка восьми часов в месяц. Страшно подумать сколько времени тратят владелицы садиков, куда она ходила меняться опытом (инициатива начальства) у которых нету дома компьютеров. Начальство присылает инспекторов. Где-то раз в месяц. Бывает, приходят одни и те-же. Это хорошо. Они уже всё знают и долго мозги не компостируют. Розетки закрыты, датчики дыма, огнетушители, одеяла на месте - и, как сейчас в России говорят, давай, до свидания. Но временами приходят новые, незнакомые. Вот с пару месяцев назад был такой визит. Заявилась дама, похожая на рекламу Мишлена, и стала, сверяясь с какой-то шпаргалкой, проверять где у нас что. - А где у вас рабочая зона? - вопрошала дама. - А где зона игры в блоки? А где зона для художественных проектов? Жена объясняла , что рабочая зона (место, где расположены игрушечные инструменты - молотки, клещи, болты... ) сейчас разобрана - она недавно надоела, и к ней перестали подходить. А вместо неё поставили синтезатор. Что блоки по мере нужды вынимаются из ящиков и играют ими по всему полу, что художественные проекты делаются за обеденными столами. - А почему вы не оставляете это постоянно? - вопросила инспекторша. - У вас чересчур много свободного места - можно организовать зоны! Жена объяснила, что место детям нужно для кувырканий, беготни и прочих подвижных игр. - А зачем им столько двигаться?! - вопросила дама, способная деррьером нейтрализовать Чернобыльскую АЭС. Жена, от натуги покраснев с лица, промолчала, разведя руками. Инспекторша ушла с недовольным видом, оставив на полу свою шпаргалку, оказавшуюся списком требований к детским садам с населением от 45 детей. Ну и всякие другие фортели выкидывает начальство, как например посыл моей жены - окончившей с отличием Конкордию по специальности "Дошкольное и младшее школьное образование", на курсы по застилке кроваток и правильному нарезанию пластилина. Каждый раз - а это пару раз в год, мне хочется пойти и послать само начальство, и не на курсы, а просто - по великому русскому адресу. Но нельзя! Надо терпеть. Чтобы завести и содержать домашний садик, вам, кроме всего прочего, как воздух нужна стальная имунная система. Почему? Потому, что вам будут приводить больных детей. И вы не сможете от них отказаться. По закону, записанному в контракте, в Квебеке ребёнок болен только тогда, когда у него 38. А если у него 37.9, кашель и полный нос соплей - он здоров как бык. А как вам наверное известно, если у одного ребёнка утром 37.9 и кашель и полный нос соплей, то к вечеру то же самое будет у всех остальных, включая вас. Тут-то и понадобится имунная система. Иначе - труба! Некоторые родители - как наример Жекины, держат больного ребёнка дома. Во первых - так он быстрее выздоровеет, а во вторых - не будет заражать других. Другие - приводят. Это не претензия. Мало-ли, у кого-то есть с кем оставить ребёнка, или есть возможность взять отгул. А у кого-то - нету. Бывают по утрам трагедии, когда мать разрываясь пополам, приводит ребёнка налитого под горлышко мотрином, и оставляет номер телефона - дескать звоните если будет совсем плохо. Совсем плохо - это как в том анекдоте? Хуже всех? Но ребёнку уже плохо. И скоро плохо станет всем. ОРЗ для моей жены - родное и близкое состояние. Порой мне кажется, что когда она не кашляет и не сипит - вроде как что-то уже и не так. Мы заказываем средства повышающие иммунитет, тоннами - алоэ, витамины, гингко, пантокрин, мумиё... Можем дать адрес - обращайтесь. Ну и бывают особые дети. Аутизм, задержка в развитии... Чтобы увидеть отклонение нужен опыт. У жены опыт есть. У родителей, как правило, нету. Это, конечно, страшная война. Для начала представьте себе, что вам нужно сказать родителям что-то типа "Вы знаете, ваш ребёнок - ...". Здесь что ни скажи - реакция всё равно будет одна и та-же. У меня была-бы. Мы ведь все ожидаем, что в этом предложении вместо многоточия, может быть только нечто восторженное. Должно быть! Это ведь главное, что есть у нас в жизни. Мы ведь не могли... Мы ведь всё делали как надо!... С этого момента пути разветвляются. Одни родители уходят в отрицание и там остаются. Ребёнок продолжает отставать - мы не можем уделять ему индивидуальное внимание, время идёт, отказаться от ребёнка жена не считает возможным, и дело заканчивается тем, что ребёнок идёт в школу. А в школе свои порядки и сюсюкаться уже никто не станет. Глубоко ушедших в отрицание родителей, грубо, за уши, вытаскивают на свет божий и говорят, - Вам сюда! Показывая
пальцем на спец-школу.
Другие родители тоже в шоке, в отчаяньи, в горе... Но в уме. И рога не включают. Они таскают ребёнка к одному специалисту, к другому, к третьему, а когда получают достаточно вторых мнений - начинают этим ребёнком заниматься. И ребёнок выправляется! На наших собственных глазах, ребёнок - кандидат в спец.школу, стал кандидатом в обычную. Под портретом родителей всегда живые цветы и вечный огонь. Хочется надеяться, что под портретом моей жены - тоже. Но надеяться на это неразумно. Не стоит. Нам платят - и ладно. И есть, конечно, Жека. Жека, который прямо у дверей начинает рассказывать какую улитку он поймал, вот только что, но уже выпустил, потому, что улитке больно. Жека, который прибегает на кухню, и дразнит меня, пока я делаю завтрак. Бесстрашный Жека, которого как ни качай на качелях - ему всё мало. Который читает длиннющие стихи и мечтает стать бандитом на пару со своим закадычным дружком - Давидом. Шустрый, мелкий Жека, влюблённый во всех девчёнок и всегда готовый помочь расставить тарелки и собрать игрушки. Жека, который уходит. P.S. Я отправил этот текст своей жене - на предварительную редакцию. Её ответом было - "Как у тебя всё легко и весело!... " |